Кёнигсберг рыночный.
В средневековом Кёнигсберге вся торговля находилась под покровительством рыцарей-монахов. Они устанавливали твёрдые правила, определяли цены на подаваемые товары - и строго, вплоть до смертной казни, карали нарушивших закон.
Свободная торговля, как внешняя, так и внутренняя, развернулась в городе позже - когда государство стало светским. Около двух веков понадобилось, чтобы Кёнигсберг осознал собственную геополитическую привлекательность - как “мост”, соединяющий запад с востоком, севером и югом.
В XVIII веке Иван Леонтьевич Исаков, первый русский консул в Кёнигсберге, сообщал:
“Торгующих и живущих здесь купцов числом почитается до 400 Ярмонков (т.е. дней, когда на рыночной площади разворачивается по-особенному широкая торговля) бывает 2 в году, а именно: июня с 15 по 20-е число.
В оное время бывает торг шерстяной пряжею и деревянной посудой, которые привозимы бывают из селениев, лежащих близ Кёнигсберга, а с 24-го начинается торг со всякими шёлковыми и бумажными товарами, также разными галантерейными вещами и всякою оловянною и медною посудой. 2-е начинается с 16 декабря и продолжается по 6-е число января. Сие называется Christ oder Kinder Jaramrck, т.е. рождественская или детская ярмонка, во время которой разные сласти, как-то конфекты и пряники, продаются”.
Кроме того, Исаков подивился тому, что в Кёнигсберге только за один год было куплено до 700 бочек “французского виноградного и горячего вина” и 200.000 фунтов голландского сыра: скуповатые немцы не производили впечатления гурманов, а голландский сыр считается довольно дорогим деликатесом...
Старейшим продовольственным рынком в Кёнигсберге был Altsadtischer Markt / Альтштадтский. Он находился на одноимённой площади, теперь не существующей в районе Московского проспекта, к югу от Дома Советов. Рынок работал по выходным дням. Купить на нём можно было всё, что угодно.
Андрей Тимофеевич Болотов, служивший в канцелярии русского губернатора Пруссии Н.А.Корфа, писал:
“Что касается до главных частей города, то первая, называемая Альтштадтом, или старым городом, находилась под горой между замком и рекой Прегелем, и состояла вся из превысоких, узких и сплошь друг подле друга в несколько этажей построенных каменных домов, разделяющихся на несколько кварталов узкими, тёмными и кривыми улицами, какие везде в старинных европейских городах были в обыкновении. Посередине же всей части находилась нарочито просторная, четвероугольная, продолговатая площадь, окружённая такими же сплошными высокими домами. Площадь сия достопамятна тем, что в конце её находятся наилучшие ряды или лавки с различными товарами, а на самой площади в каждую неделю, по субботам, производятся торги мясом и другими съедобными припасами. И в сии дни площадь никак не узнать нельзя, ибо вся она в один час застраивается множеством маленьких деревянных, но порядочных лавочек, которые все под вечер разбираются, и площадь к воскресенью очищается так, что на ней нет ни одной соринки”.
В XIX и XX веке на Альтштадтском рынке была развёрнута, кроме всего прочего, оживлённейшая торговля цветами. Под полосатыми зонтиками стояли цветочницы - правда, не миловидные девушки, какими изображали цветочниц во французских оперетках, а позже - в немом кино, а солидные увесистые фрау в белых передниках. Но цветы, по отзывам русских путешественников, действительно были отменными.
Особенно хороши были “специфические” лилии на коротких стеблях: их брали для украшения праздничного стола. Впечатляли и нарциссы. А вот тюльпаны - не удавались. Только в начале ХХ века их научились здесь выращивать из “эксклюзивных” голландских луковиц...
Цветочницы страшно любили наших странствующих соотечественников: те не мелочились. Розы покупали дюжинами, фиалки - корзинами... Кое-где торговки даже писали на ценниках по-русски какие-нибудь завлекалочки... типа “красная роза - поцелуй любви” и т.д. А в период тотального увлечения декадентством вывели особый сорт розы - с тёмно-бордовыми, почти чёрными бутонами. Специально для господ из России, обожающих “эстетику умирания” и “траурную элегантность”.
Альтштадтская площадь была не единственным местом, где обитали приезжие. Интересовал их и Oberer Fischmarkt / Верхний рыбный рынок, который находился на северном берегу Прегеля межу мостами Шмидебрюкке / Кузнечный и Хольцбрюкке / Дровяной.
На Верхнем рыбном рынке торговали свежайшей речной и озёрной рыбой, морепродуктами. Работал он по выходным - с раннего утра до полудня. После чего рыбаки, привезшие улов и благополучно его продавшие, отчаливали на своих лодках; покупатели спешили по домам.
Рыбный рынок был, прежде всего, для местных. Но и путешественники ценили его - за возможность полакомиться устрицами, которые, по выражению Ахматовой, “свежо и остро пахли морем”.
Существовал также Нижний Unterer Fischmarkt / Нижний рыбный рынок - по другую сторону от Шмидебрюкке, ближе к мосту Кремербрюкке / Лавочный.
А вот никакой якобы существовавшей Рыбной деревни в исторических документах не зафиксировано, чтобы ни утверждали её “основатели” сегодня. Да и неоткуда ей было взяться: Нижний рынок работал по тому же принципу, что и Верхний, т.е. с рассвета до полудня по субботам и воскресеньям. После чего тротуар тщательно вымывался - и рыбного запаха как не бывало.
По выходным дням функционировали и другие рынки, например, Кружевной. Он находился на Линденмаркт, теперь не существующая площадь в районе улицы Октябрьской, по соседству с Посудным.
На Посудном рынке покупателям предлагали не только разнообразнейшие чайные и кофейные сервизы и наборы кастрюль, но и, к примеру, “машинки” для очистки картофеля и даже “музыкальные утюги”. Очень хитроумное изобретение: утюг гладит, а в это время находящийся внутри механизм играет “Wacht an Rhein” / “Страна на Рейне” и “Ах, мейн либер Августин, Августин, Августин...”, самые популярные на тот момент в Германии мотивы. Немки были в восторге от возможности совмещать приятное с полезным: и бельишко гладить, и музыкой наслаждаться.
На Троммельплатц (уже не существует; на её месте - до постройки торгового центра “Европа” - был сквер с фонтаном между Ленинским проспектом и улицей Театральной) располагались Масляной, Овощной, Птичий, Яичный и Сырный рынки, также работавшие по выходным.
Со времён средневековья существовал в Кёнигсберге и Угольный рынок, находившийся на северном берегу острова Кнайпхоф. Но уже в XIX веке торговля углём переместилась в многочисленные торговые точки, разбросанные по всему городу.
С годами утратил значение и Росгартенский рынок. Он находился на пересечении 5 дорог: Кёнигштрассе / улица Фрунзе, Фордерросгартен / улица Клиническая, Шифер Берг / ныне не существует; находилась в районе улицы Шевченко - перед Дворцом бракосочетаний, Вайсгерберштрассе / находилась между набережной Маринеско и улицей Клинической и Миттельангер / улица Зарайская. Но после застройки этой части города высокими домами и прокладыванием трамвайных путей рынок исчерпал свою актуальность.
Скотный рынок, находившийся в Хаберберге, неподалёку от моста Хоэбрюкке / Высокий мост, стал сходить на “нет” в процессе урбанизации населения.
Как, собственно, и Конный рынок, который открывался один раз в год перед Штайндаммскими воротами.
Кроме торговли лошадьми, здесь устраивались карусели... Последний раз эта “ярмарка-праздник”, как её называли, состоялась в конце XIX века.
Был в Кёнигсберге и рынок керамических изделий, и Скобяной, и Новый Закхаймский - “товары местного производителя”, как сказали бы сегодня, пользовались огромным спросом.
Рынки продолжали работать и после апреля 1945 года. Первые переселенцы вспоминают, что “немецкие базары” располагались у нынешнего магазина “Кооператор” на улице Карла Маркса, у кинотеатра “Победа”, на улицах Батальной и Киевской. Продуктовые рынки - у вокзалов и там, где сейчас рынки в Московском и Балтийском районах.
Десятки “мини-рынков” стихийно возникали буквально на каждом углу:
“Идёшь по городу , а немцы продают вилки, сервизы, ножи, хрусталь... На рынок можно ходить, как в музей: серебро, посуда, ковры... Очень часто немцы продавали вещи за бесценок. Например, хрустальная ваза шла всего за 3 рубля”.
“Особенно много появилось вещей после указа о депортации немецкого населения в Германию, немцы продавали всё, что осталось после голодной зимы 1946-1947 годов и что нельзя было увезти с собой. А вот продукты питания продавали в основном литовцы”.
Рыбный рынок в Кёнигсберге вёл торговлю на северной набережной Нового Прегеля. На противоположном берегу, на набережной Кнайпхофа располагался Капустный рынок
Интересен малоизвестный факт: вплоть до Потсдамской конференции на советской территории бывшей Восточной Пруссии использовались выпущенные советским правительством оккупационные марки. Они ходили только в пределах Кёнигсбергской области. Некоторые первые поселенцы на этом здорово погорели:
“У меня русские деньги везде валялись, - из воспоминаний М.С.Фадеевой, - ими дети играли. А потом пришла соседка и сказала, что марки - только временно. Но было уже поздно, половину русских денег дети уже порвали...” (*“Восточная Пруссия глазами первых переселенцев”)
Со временем, особенно после отмены карточек, маленькие рынки стали отмирать, а государственная торговля - расширяться. В конце 1940-х в магазинах были в продаже по 4 сорта масла, по 11 сортов колбасы, фрукты, поступавшие из Болгарии, икра, сухофрукты, рыбные и мясные консервы, ликёры, ямайский ром. Правда, изобилие продержалось недолго...
(*автор текста - Д.Якшина).
